Один из солдат кулаком ударил его в лицо и затащил в аллею.Раздался короткий вскрик, шум борьбы. Потом – что-то похожее на бормотание…режущий уши звук удара стали о кость… долгий, похожий на вздох, стон. Широкийручеёк ярко-алой крови выполз из-за деревьев и побежал к канаве. Через минутусолдаты, ухмыляясь и вытирая мечи, вновь появились на площади.

– Нужно ему помочь! – прошептал Гарион, вне себяот ужаса и ярости.

– Нет, – резко возразил Силк. – Это не нашедело. Нельзя вмешиваться в политику местных властей.

– Политика?! Это намеренное убийство. Давайте хотя быпосмотрим: а вдруг он ещё жив!

– Вряд ли, – покачал головой Бэйрек. – Шестьчеловек, да ещё вооружённые, вряд ли будут столь неряшливы!

На площадь выбежали человек двенадцать новых солдат, собнажёнными мечами, столь же оборванных и грязных.

– Слишком поздно, Рэббас, – хрипло засмеялся солдатсо шрамом, обращаясь к их предводителю. – Лембору ты больше не нужен. Онтяжело заболел и умер.

Тот, кого назвали Рэббасом, мрачно нахмурился, но тут же налице появилось выражение злобного коварства.

– Может, ты прав, Крэггер, – так же хрипло ответилон, – но зато мы тоже решим, пожалуй, освободить несколько мест вгарнизоне Элгона. Уверен, он будет рад заполучить хорошо обученную замену.

Говоря это, Рэббас осторожно продвигался вперёд; короткийзловещий меч описал низкую дугу. Послышался размеренный топот на площади,печатая шаг, появилась двойная колонна легионеров с короткими копьями. Онивстали между двумя группами солдат. Каждая из колонн повернулась лицом квраждующим. В ярко начищенных нагрудниках отражалось солнце, на одежде не былони пятнышка.

– Ну, Рэббас и Крэггер, достаточно! – резкоприказал сержант. – Немедленно покиньте площадь!

– Эти свиньи убили Лембора, сержант, –запротестовал Рэббас.

– Сожалею, – кивнул сержант без особогосочувствия, – а теперь вон отсюда.

Пока я на дежурстве, никаких Драк.

– Неужели вы ничего не предпримете? – не уступалРэббас.

– Обязательно предприму. Сейчас главное – очиститьплощадь. Убирайтесь!

Рэббас, угрюмо отвернувшись, увёл своих людей.

– Теперь ты, Крэггер, – приказал сержант.

– Конечно, сержант, – с масляной улыбочкой ответилтот. – Мы всё равно уже уходили.

Собралась толпа, многие свистели вслед легионерам,выталкивавшим с площади забрызганных грязью солдат.

Сержант угрожающе оглянулся, свистки тут же смолкли.

Дерник громко вздохнул.

– Смотри, вон там, на другом конце площади, –хрипло прошептал он Волку. – По-моему, это Брилл.

– Опять? – измученно вздохнул Волк. – Но какему удалось обогнать нас?

– Давайте проверим, что ему надо? – вызвался Силк,блестя глазами.

– Если пойдём следом, он тут же нас узнает, –предупредил Бэйрек.

– Ничего, я всё сделаю, – заверил Силк,соскользнув с седла.

– Он видел нас? – встревожился Гарион.

– Не думаю, – покачал головой Дерник. – Бриллбеседовал с каким-то человеком и не смотрел в нашу сторону.

– На южной окраине города есть постоялый двор, –быстро прошептал Силк, стягивая куртку и привязывая её к седлу.

Потом коротышка повернулся и тут же исчез в толпе.

– Слезай с коней, – коротко приказал Волк. –Поведём их в поводу.

Все спешились и медленно направились к краю площади, держасьпоближе к домам и прячась за лошадьми.

Гарион оглянулся было на узкую аллею, куда Крэггер и еголюди силой затащили Лембора, но тут же, вздрогнув, отвернулся, заметивбесформенную массу, прикрытую зелёной материей в заваленном мусором углу, иярко-красные пятна на стенах и булыжнике мостовой.

Весь город бурлил от тревожного возбуждения и отчасти отиспуга.

– Лембор, говорите? – переспрашивал торговец ссерым от ужаса лицом у какого-то выглядевшего абсолютно потрясённым человека.

– Мой брат только что говорил с человеком, который тамбыл, – вмешался второй торговец.

– Сорок солдат Элгона напали на Лембора и на глазах увсех убили.

– Что теперь с нами будет? – спросил дрожащимголосом первый торговец.

– Не знаю, как насчёт тебя, а я немедленно скроюсь.Теперь, когда Лембор мёртв, нас всех тоже убьют.

– Не осмелятся.

– Но кто их остановит? Я немедленно уезжаю домой.

– Почему мы слушали Лембора? – буквально взвылпервый торговец. – Может, всё бы и обошлось.

– Теперь об этом поздно говорить, – вздохнулвторой. – Я иду домой и хорошенько закрою все двери и окна.

Повернувшись, он засеменил прочь.

Первый, посмотрев вслед, решился последовать его примеру.

– Видно, считают, что дело плохо, – заметил Бэйрек.

– Почему легионеры дозволяют это? – удивилсяМендореллен.

– Они присягали на верность короне и клялись соблюдатьнейтралитет, – пояснил Волк.

Постоялый двор, о котором говорил Силк, оказался уютнымквадратным домиком, окружённым низкой оградой. Привязав коней во дворе, онивошли.

– Всё равно время потеряно, так что можно и пообедать,отец, – предложила тётя Пол, усаживаясь на чисто выскобленной дубовойскамье в залитой солнцем общей комнате.

– Я только… – пробормотал Волк, бросив взгляд на дверь,ведущую в пивную.

– Знаю, – перебила она, – но, думаю, лучшесначала поесть.

– Хорошо, Пол, – вздохнул Волк.

Слуга принёс блюдо дымящихся отбивных и плавающие в маслебольшие куски чёрного хлеба. Желудок Гариона всё ещё протестовал послеслучившегося на площади, но запах жареного мяса вскоре заставил забыть обовсём. Они уже почти пообедали, когда в комнату влетел оборванный человечек вгрязной полотняной сорочке, кожаном фартуке, потрёпанной шляпе и бесцеремонноплюхнулся за их стол. Лицо почему-то казалось смутно знакомым.

– Вина! – потребовал он у слуги. – И поестьчего-нибудь.